Хорошо помню, как два раза в неделю, по улице Шаумяна проезжал дядечка, продававший керосин, без которого весь старый Ростов конца 50-х – начала 60-х годов не смог бы готовить себе еду на своем керогазно-примусном оборудовании.
Мужичок ехал на тележке, в которую была запряжена невысокая лошадка, всегда понурая, видимо от того, что ей приходится каждый день таскать по городу эту тяжёлую тележку. Кроме того лошадка, как мне казалось тогда, очень не любила запах керосина и поэтому эта работа, которую ей приходилось делать, ей очень не нравилась. На тележке была установлена бочка, в которой передвигался по городу керосин. Между лошадкой и бочкой, впереди тележки было как раз место для мужичка. Он или сидел на тележке, или шёл рядом с ней, держа в одной руке вожжи, а в другой — металлический рожок, в который он дудел, сообщая вылетавшим из рожка звуком о том, что приехал керосин. В этот день все ждали его и тут же выходили из своих домов с пустыми емкостями и радостно заполняли их желанным горючим для своих керогазов и примусов. Частенько, соседи перезанимали друг у друга керосин до дня его привоза, а потом, получив керосин в свою ёмкость и оплатив мужичку за товар, шли отдавать долг, возвращая топливо своим кредиторам.
*** У всех бабушек, без исключения, всегда были свои волшебные фокусы, чтобы покормить отказывающихся от еды или капризничающих внучат. Моя бабушка не была исключением из этого правила.
В конце пятидесятых годов прошлого века, многим деткам врачи прописывали – пить рыбий жир. Покупался он в аптеках, расфасованным в двухсотграммовые пузатые бутылочки тёмно-коричневого стекла. Ни вкус, ни запах тогдашнего рыбьего жира детей не вдохновлял. А альтернативы этой бутылочке – не было! Не было широко известной в настоящее время компаний, со своими биодобавками на все случаи жизни. Не было витаминов и витаминных комплексов.
Моя бабуля решила этот вопрос очень просто. Бабушка солила на зиму несколько трёхлитровых баллонов огурцов, которые открывались исключительно на Новый год и еще на несколько торжественных семейных праздников. Бабушка делала этих огурчиков, на мой взгляд, мало. Хранить их в комнатке площадью четырнадцать квадратных метров, находящейся в коммунальной квартире, где жили трое взрослых и один ребёнок, то есть я, просто было негде. Один открытый баллон бабушка держала в холодильнике ЗИЛ-Москва, на всякий случай, для гостей. Я с вожделением посматривал на этот баллон, когда кто-то из взрослых по той или иной причине открывал холодильник, а я оказывался случайно рядом. Тогда я пытался хотя бы посмотреть на ёмкость с солёными огурцами. Используя мою огуречную привязанность, бабушка очень просто решила проблему приёма мною рыбьего жира, да еще с большим удовольствием. Она подзывала меня к столу, на который ставился баллон из холодильника, клала один маленький, зелёненький, холодненький огурчик на белую фарфоровую тарелочку, где этот красавчик лежал и ждал меня. Я знал, чтобы получить его, мне нужно было всего-то выпить большую столовую ложку рыбьего жира. Бабушка наполняла ложку из пузатой бутылочки, подносила к моему рту – дальше я уже всё делал сам: выпивал рыбий жир, кривился, получал от бабушки любимый огурчик и довольный состоявшейся сделкой, хрустел долгожданным предметом бартера.
